"Во славу Федерации!"
Во славу Федерации
В тёмном небольшом прохладном помещении с мрачными стенами из матового металла и полом из чёрной плитки за неуютным стальным столом сидело три человека. Один из сидящих был высоким и статным джентльменом в дорогой военной форме чёрного матового цвета с красной грудью и спиной, с золотыми кантами и пуговицами. Он сидел вальяжно, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на руках в дорогущих шёлковых перчатках. На лёгком бордовом плаще, что струился от правого плеча до пола изображался величественный орёл в короне и с тремя щитами. Этот господин был старшим инквизитором-дознавателем Империи Миртана.
Рядом с ним сидел маленький плюгавый писарь, который носил похожую, но не столь дорогую и вычурную форму, с оранжевой грудью и спиной. Его лицо было закрыто маской в виде черепа. Он шмыгал носом и записывал всё происходящее. На ногах за их спинами стоял четвёртый человек в этой комнате - инквизитор-тюремщик, по большому счёту простой стражник, но с повышенным уровнем допуска. Так же в чистой инквизиторской форме с иголочки и в форменном шлеме с маской в виде черепа.
Напротив них сидел допрашиваемый. Он был в старой, потрёпанной, зашитой не единожды полевой военной форме Империи, так же чёрной, длиннополой матовой и тоже с красным верхом. У него не было ни маски, ни погон, ни головного убора, а его старые сапоги уже давно просили каши. Он был заметно более исхудалым, чем его собеседники. Но его лицо можно было назвать красивым. Приятный каштановый цвет волос, зелёные глаза, что так и лучились разумностью, небольшие ровные усы, скулы, что стали более выраженными после похудения… И он был допрашиваемым.
- Векс 137-ой Вексиляции Империи Миртана Максимилиан Карц. – Ответил допрашиваемый спокойным низким голосом, глядя на свои сапоги.
- Максимилиан Карц, вы знаете в чём вам вменяют вину?
- Подрыв национального единства.
- Вы ознакомились с заведённым на вас делом?
- Да, прочитал внимательно. Два раза.
- Вы признаёте вину?
Командир Карц усмехнулся и поднял глаза, посмотрев прямо на дознавателя.
В стороне тихо вздохнул писарь. Обычно, когда заключённые видят дела инквизиции и осознают, сколько материала собрано на каждого из них, какой масштаб «болота» в котором они вязнут, то сразу готовы идти на сделку со следствием. А первый шаг сделки – признание вины. В противном случае начинаются очень-очень долгие процессы и дознания, что выматывают нервы и ни к чему не приводят. В итоге инквизиция, пользуясь своей властью, жестоко карает таких непокорных. Это дознание обещало стать таким же.
Намёк был очевиден. Этот упор на последнее слово мог бы рассмешить Каца, но сейчас он был совсем не в том настроении.
- Чтож… - Аварий раскрыл дело. – То есть не вы 27-го числа 7-го месяца призывали вольных слушателей в заведении для распивания напитков…
- Проще говоря, в баре. – Хмыкнул векс.
- Не перебивайте! – Дознаватель слегка повысил тон. – В заведении для распивания напитков призывали слушателей к согласию с идеей введения войск других стран на нашу территорию, и добровольной сдачи в оккупацию?
- Такого не было.
- А кто же это был?
- Очевидно, не я, раз такого не слышал.
- В самом деле? А почему же на месте этого подстрекателя, мы взяли вас? И наш информатор признал, что это были вы?
- Потому что ваш информатор глуп, и решительно не понял ничего из того, что я говорил. – Просто ответил Кац. – Вероятно, и слушал он не более половины моих слов. Не слушал, потому как строчил малограмотный донос.
- И что же, вы готовы поправить информацию и сообщить нам о чём там говорили? – Дознаватель приподнял бровь и хищно ухмыльнулся.
Редко люди действительно готовы были повторить свои слова, когда их обвиняли в подрыве национального единства или веры в Бога-Императора. Дознавателя начинал потихоньку раздражать это подсудимый офицер. Но и поражать своей уверенность. Даже… храбростью. Многие на допросах инквизиции молчат, дрожат, трясутся, плачут. Но Максимилиан Карц сидел и смотрел прямо в лицо. Спокойно. Сосредоточено.
- Мы все во внимании. – Нарочито приятно улыбнулся инквизитор. – Начинайте.
Сбоку снова тяжело вздохнул писарь.
Мы были на планете-крепости Атария, что в Линии Надежда. Шли тяжёлые бои. Моя Вексиляция, что в начале боёв насчитывала 4860 человек уже успела потерять где-то четверть убитыми и столько же ранеными. Так что нас было около двух с половиной тысяч. Нашей задачей было удержание одного важного сельскохозяйственного поселения. Граждане были уже вооружены, но району нужна была еда, а потому они продолжали работу. Перед поселением была возведена крепкая оборона. Две линии… траншей, бетонные и пласталевые ДОТы, скорострельное вооружение, миномёты… всё это у нас было. Да и в боеприпасах недостатка не было… Ну это ещё в начале, когда у меня была полная Вексиляция.
А когда всё случилось нас оставалось две с половиной тысячи. А слева от нас располагалась 136-ая Вексиляция под командованием Андрея Вариуса. И от них уже оставалось около трёх сотен. Меньше десятой части состава. Наша первая линия лежала в руинах, а во второй уже были жуткие проломы.
А! Ну и ещё у нас была орда ксеноморфов под боком! Вы тут часто думаете, что они просто идут вперёд и грызут… Нет, оно так и есть! Но есть и тонкости. Какие-то их гады обстреливали нас по навесной траектории. Но не саму оборону, а подходы к ней. Их снаряды были не очень опасны, когда на тебя падали. Правда очень тяжёлые. Но через какое-то время они растворялись и брызгали кислотой. Спасением от них служили траншеи, что мы вырыли в земле. Длинные змеевидные коридоры, которые вели от городка прямо к нашей обороне.
Можно подумать, что ксеноморфы атакуют постоянно без остановки. Но на самом деле и они дают перерывы. Вот у нас случился такой из них. Он был очень напряжённый. Как я уже сказал, от соседней векселяции осталось всего три сотни разрозненных бойцов. Их векс пал в бою, и они пытались консолидироваться в некий единый манипул и назначили старшим Антонина Киррика. И вот он пришёл ко мне, советоваться, что дальше делать. Нужно было как-то распределить общие силы, чтобы удержать оба фланга, а я не был даже уверен, что мы свою своими силами удержим. То есть… есть всё, кроме нормальной обороны и людей. Даже решение одной из этих проблем могло бы спасти ситуацию. Но шли тяжёлые бои за космос и города покрупней. Мы были не в приоритете по пополнению. Пускай и городок наш был важен. Да и строить укрепления быстро невозможно. Ну… нашими силами и техникой, как я уже позже выяснил…
Короче, нужно было срочно связываться с вышестоящими. Связь то у нас работала. Но Легат, как всегда, не отвечал. Пришлось связываться прямо с Принцепсом. Принцепс Аргий Туллий вообще золотой человек и настоящий отец-командир. Все его уважают. И его приёмная ответила прямо сразу. Я только начал объяснять ситуацию, а рация уже оказалась у него. И он мне такой кричит… Он вообще всегда кричит, когда воодушвлён или чем-то возбуждён! И вот он кричит мне:
А у меня часовые кричат криком, что волна ксеноморфов идёт. Все несутся по боевым постам. Бойцы уже опытные. Им команда уже не нужна, чтобы понимать, как оборону удерживать. Я выглядываю из траншеи и вижу, что к нам смерть идёт. А он уверяет:
- Господин Принцепс! – Кричу я… я, признаться, начинал если не паниковать, то трястись – Откуда возьмутся укрепления! Не из воздуха же! Их долго строить!
А он своё гнёт:
И выключает связь.
Я был в смятении. Но мне нужно было руководить бойцами. Я выскочил в траншею и начал раздавать приказания командирам, чтобы они перебросили часть манипулов на левый фланг… И тут оно и произошло. Я помню это… будто бы это было только пару минут назад… Ничего вроде бы этакого не было. Но я уже никогда не забуду этого…
Я помню, как застыло несколько манипулов. Они посмотрели мне за спину и округлили глаза. Я помедлил, не понимая их реакцию, но спустя пару секунд обернулся, дабы узнать, что же они там такое увидели. И… я их понял. На нас шли щиты. Но щиты были не наши. На наших изображён Бог-Император, они в виде орла, а на эти были прямоугольные серые с изображением крыла и руки с молотом! Они быстро двигались прямо на нас, но не агрессировали. И когда они прошли мимо, мы увидели людей и дворфов в мышино-серой униформе с длинными полами. Серьёзные. Вооружённые незнакомым оружием. Они стремительно продвигались к нашей обороне, и… их были сотни! Больше двух тысяч! Они занимали укрепления, затыкая дыры в нашей обороне.
Уже один этот факт был спасительным. Но потом я просто не поверил своим глазам! Некоторые из них достали такие устройства… Я сперва подумал, что это какие-то пистолеты. Они направили их на проломы в укреплениях, и… вы не поверите, но испепелит меня Бог-Император, если я вру… на месте проломов появлялись стальные конструкции. В мгновения ока за считанные минуты эти серые солдаты восстановили недельные повреждения нашей линии! Невероятно! Фантастика!
Признаться, я некоторое время пребывал в ступоре. А тем временем начал завязываться бой. Ксеноморфы наступали, и мне было уже не до новых союзников… На самом деле про сам бой говорить нечего. Такой же, как и сотни до него. Впрочем, ксеноморфы явно метили туда, где у нас были дыры… Но дыры то уже были заделаны, и там их встретил шквал огня. Наши союзники подпускали врагов ближе, а потом разрывали их тела этими… «дробовиками»!. Эта неудача была быстро замечена врагом, а потому на нас напало сравнительно немного ксеноморфов. Не больше шести тысяч.
Наши потери были скромны, да и у союзников, по всей видимости тоже. Я хотел пойти и поговорить с ними, но когда я приблизился… я вынужден был признать, что попросту не понимаю, что они говорят. Их фразы были короткими и рублеными. Слова какие-то кургузые. Но я просто не понимал их язык! Косой какой-то он у них… Но это были не имперцы! Не наши люди! И кто это, я не знал. Знаете… меня никто ещё не обвинял в заторможенности. Но я был в ступоре уже второй раз за день. Вывел меня из ступора один из Них. Среднего роста солдат в громоздком бронекостюме подошёл ко мне. У него на плече висел один из этих их "дробовиков", а на спине был рюкзак с прикреплённым одеялом. Представляете? Никогда не видел одеяло на армейском рюкзаке! И вот он подходит ко мне и что-то говорит… А я не понимаю! И я ему так и говорю: «Я вас не понимаю!». А он знаете. Сначала так тоже на секундочку впал в ступор, а потом обернулся ко своим и что-то крикнул. Те ему ответили как-то непонятно… И он снова ко мне поворачивается и подносит пару пальцев ко рту, а потом убирает. И губы так трубочкой… делает. Я понял, что он курить хочет, а у него нет. Ну а у меня было как раз. Я достаю папиросу, протягиваю ему, он взял, так довольно улыбнулся. Оборачивается, а его приятели руками разводят. Тут то я понимаю, что они, наверно, тоже хотят. Ну, я из портсигара все папиросы сгрёб рукой, ему даю и на его приятелей киваю. Он даже рассмеялся. Свою в зубы сунул, мои двумя руками схватил, а руки грязнющие после боя то… Схватил. Пару таких коротеньких поклонов благодарных мне отвесил и побежал к своим. Славный парень, должно быть.
Потом было затишье. Наши солдаты с недоверием относились к иностранным союзникам, а те и не навязывались. А меня так и переполняло любопытство. Кто они? Как тут оказались? Зачем? Откуда взялись? И вот удача. К нам как раз пребывала поставка. Продовольствие, стройматериалы, оружие, медикаменты… всякие полезные вещи. А командир транспортника того уже давно мне был знаком. Он и с торговцами общался, что зарубеж летали. Вот я у него и спросил, что за иноземцы такие у нас. И вот он мне говорит, что сам не видал, но ему рассказывали, что на другом конце космоса есть страна, где люди подняли восстания и отделились друг от друга. И вот одна из сторон совсем забросило образование своё, экономику ухудшили, науку растеряли, сами в нищете, язык у них кривенький и простой, а солдаты той страны носят форму цвета серой мыши. И зовётся та страна Умпорской Федерацией, а люди в ней – умпорцы.
Я даже не могу сказать толком, какие испытал ощущения… Подняли восстание… убивали своих сограждан… Разрушили свою страну, опустили до нищеты и глупости… И язык у них неприятно звучал… Мерзкое ощущение. Противное. Не хотелось мне им доверять оборону. Но Принцепс прислал их нам в подкрепление, а мне нужно было удерживать свою оборону… Дилемма.
Я не стал рассказывать никому из подчинённых о своих настроениях. Сказал только, что они из другой страны. Из Умпорской Федерации. Да и мои бойцы, как я уже сказал, сперва держались поодаль. Но шли недели. Каждый день на нас шли сокрушительные атаки. Каждый день мы стояли плечом к плечу с этими странными умпорцами. И я немало наблюдал за ними. Несмотря на первый успех, сперва они действовали неловко. Я следил за их тактикой и понимал, что они больше рассчитаны на контратаку и на борьбу с разумным противником. Я сам знаю немало таких на случай войны с ражулитами Конгломерата. Но я всё больше замечал… как умпорцы учатся. Их офицеры смотрели на нас, а затем прямо на месте придумывали новые тактики или изменяли старые. Они учились у нас и брали лучшее от себя. Это не соотносилось со словами «глупые», «варварские» или «забросили образование». Меня это немало удивило! Также меня очень сильно удивила их фортификация. В моменты затишья, используя привезённые стройматериалы, мы кое-как, кто умел, старались залатывать прорехи в обороне. И одновременно с этим раздетые по пояс умпорцы всей толпой вместе с офицерами носили балки, цемент, пласталь и брёвна. Среди них были этакие умельцы в более тяжёлой броне с множеством инструментов. Думаю, это были кто-то вроде наших фортификаторов. Так вот они умело руководили всем процессом, даже офицерами. Споро за несколько часов они достигали того, на что нам требовались дни. Более того, их устройства могли создавать крепкие стальные стены за несколько секунд! Как бы я ни относился к ним… но это… каждый раз я возносил хвалу Богу-Императору за каждую заделанную прореху.
Были и проблемы. Если их, как я потом выяснил название «дробовики» были сокрушительны, то огонь их автоматов, винтовок и пистолетов не был столь опасен для нашего врага. Представьте себе, но умпорцы использовали порох в качестве движущей силы! Да-да! То, от чего мы отказались сотни лет назад! Я о нём читал лишь в учебниках по истории. Но это был именно он. Хоть мне это немного и претило. Но мы поделились с ними своим оружием и боеприпасами. Этого добра у нас было очень много. Но… они же не знали, как пользоваться нашими блюспейс-ускорителями… Нужно было обучать. Кое-кто из солдат вызвался добровольцами попробовать. Это заняло изрядное количество времени. Сперва мы обучали их офицеров и фортификаторов. Я так понимаю, как наиболее смышлёных. Без языка сложно. Мои бойцы то показывали жестами, то рисовали на бумаге, то показывали прямо на оружии… брань стояла страшаная! Притом, как я понимаю, с обеих сторон! Но, признаться, было очень смешно за этим наблюдать. Я сперва сдерживался, но затем начал хохотать.
Впрочем, была и очередь солдат хохотать надо мной, когда мы собрались с моими командирами и позвали их командиров, чтобы разработать совместные планы взаимодействия. Ох и громко же я орал. Ох и громко же возмущались они. Мне кажется. Что в ту ночь ксеноморфы спали беспокойным сном, ибо мы орали друг на друга часа три. Но… через три часа нам удалось выработать… систему рисунков, которую понимали все… Изрисовали всю карту, но выработали план. Как я понял, что они тоже верно их понимали? Ну, на утро они вели себя согласно моему пониманию рисунков. Значит мы поняли одно и тоже! Но это событие заставило меня немного потеплеть к ним. И не только меня.
В течение следующего месяца я всё больше замечал, как мои люди становились всё ближе к нашим новым союзникам: вместе с ними перекусывали, обменивались гостинцами, курили, танцевали под музыку, пили немножечко, когда разрешалось, занимались фортификацией, чистили оружие. Но всё это было положительными сторонами… Нас становилось меньше. Ксеноморфы не спали, а Принцепс не мог прислать нам пополнение. Грузовые транспорты ещё как-то пробивались, но люди нужны были в другом месте. Спустя всё это время от моей вексиляции осталось чуть больше тысячи солдат. А от соседней пятеро. Умпорцев же осталось восемь сотен. Эти моменты братания… это единственное, что поддерживало в нас боевой дух, помимо веры в Бога-Императора.
В какой-то момент нам пришлось крепко задуматься о том, как дальше обороняться. Это было уже к тому моменту, когда я пытался выучить немного их язык. Хотя бы базовые слова. Сперва это было необходимостью. Но затем, пребывая с ними рядом так часто. Я стал всё больше втягиваться. Это казалось очень увлекательно. Сперва у меня был страшный акцент… Но я находи и общие корни, и похожее звучание. Один умпорский командир помогал мне. Взамен я помогал ему учить наш миртанийский. Его звали Йозеф Сворд. Хороший был парень. Жаль, что он не дожил до этого дня… К концу нашей обороны я так и не научился свободно говорить на их языке, но уже мог сказать, что мне нужно и понять контекст ответа.
Вообще говоря… было у нас много похожих черт. Я-то думал сперва, что они совсем другие эти иностранцы. Помните, я говорил, кривой язык, сами мышиные, образования нет, да ещё и сами подорвали своё национальное единство? Но на самом деле… такие же люди, как и мы. Они так же смеются над шутками. Так же играют музыку. Представьте, у каждого из них с собой был нож, как и у нас! И они так же горячо любили свою страну… Я помню у нас был очередной бой… и ксеноморфы послали в бой таких гигантских особей, что головой пробивают укрепления. Их было много, и они разбили укрепления умпорцев. Знамя Федерации пало, многие солдаты погибли, их оттеснили. Мы не могли помочь, нас подавляли плеваки. Тогда многие умпорские командиры погибли, но я видел, как их фортификаторы сплотили отступающих солдат. Они выставили стену щитов и начали медленно, но неотвратимо выдавливать их ценой тысяч патронов и десятков смертей. И они давили до тех пор, пока снова не подняли над полем битвы своё серое знамя с крылом, рукой и молотом!
Вообще, когда нападали не очень больше стаи и бои были не очень тяжёлые, я всегда наблюдал за нашими союзниками. За тем, как они ведут бой. Невероятное зрелище! У нас всегда было много боеприпасов. Мы складировали их неподалёку от линий обороны, чтобы всегда были под рукой. Оказывали первую помощь раненым, но не надеялись, что после ран они смогут ещё встать в строй, а усопших мы провожали молитвами. Мы не успевали ремонтировать укрепления, пока атака не заканчивалась. Что же делали умпорцы? Их склад был поодаль. Ксеноморфы никогда не могли отрезать его. У них были шустрые бойцы в самой лёгкой броне и без шлемов, что натягивали на себя таки большие перчатки, брали тяжёлые ящики и носили их на передовую, а затем раздавали там боеприпасы, стройматериалы и медикаменты. Солдаты никогда не отвлекались на это. Уже в процессе боя, когда в стенах появлялись прорези от зубов, когтей или кислоты, их фортификаторы стремительно заваривали и заделывали их. А раненых выносили с передовой бойцы-медики в беретах. И там поодаль. В траншеях, они до последнего вздоха старались сохранить жизнь всем раненым и вернуть их в строй. Умпрорцы были роем среди людей. Они действовали так слажено, что сами напоминали ксеноморфов. Каждый был на своём месте, каждый знал, что ему делать. Командиры нужны были для реакции на всё непредвиденное, а также для поддержки боевого духа в солдатах.
Мы так сильно противопоставляем себя ксеноморфам… Мы все стали воинами. Командиры, стрелки, бойцы тяжёлого оружия… Мы думали только о том, как убивать. Кто бы мог подумать… но в те моменты я понимал, что те, кого считают недалёкими и необразованными куда больше думали о людях чем мы, развитые и образованные…
Эх… так вот… С каждым днём нас становилось всё меньше. Подкрепления не было. Город эвакуировали, а мы оставались на постах. В какой-то момент моих людей осталось около пятисот, а умпорцев почти вдвое меньше. Вторая линия, которую мы обороняли всё это время была слишком растянутой. Первая же, которую мы утеряли несколько месяцев назад, перекрывала достаточно узкое ущелье. У вас был только один вариант – контратаковать и взять её. Я до сих пор жалею о том, что мы не решились на это раньше. Будь у нас больше сил, мы бы сделали это куда успешней… Но даже так, наши солдаты, гордые защитники Империи именно что защитники. Да, я знаю тактики контратаки, но никогда не пробовал их в реальном бою. А умпорских командиров уже оставалось слишком мало... Но сами умпорцы знали толк в наступлениях! Пришло время нам учиться у них. По образу их фортификаторов мы образовали крепкую стену щитов. Мы продвигались вперёд, укрываясь от ударов и плевков. Наши гранатомёты расчищали путь, а умпорские "дробовики" разрывали в клочья тех ксеноморфав, которым удавалось приблизиться. В бой шли все. Я сам был в одной из первых линий. Помню, как, не прекращая , стрекотали пулемёты и «Развратники», но мы никогда не оставались без патронов, ибо умпорские «логисты» всегда были готовы пополнить наш боезапас! Их фортификаторы под прикрытием наших дальнобойных винтовок устанавливали временные вспомогательные укрепления. А под подавляющим огнём наших пулемётов их медики ставили в строй раненых. Мы были единым фронтом, и я был горд стоять с ними плечом к плечу!
Нас было куда меньше тысячи. А между линиями было метров пятьсот-шестьсот. Ксеноморфы были не готовы к тому, что мы пойдём атаковать. Но они всегда готовы сожрать нас. До первой линии добралось около четырёх сотен, а когда мы её зачистили и заняли оставалось три. Умпорцев было всего полсотни… Первую линию мы не смогли удержать и неделю. Через пять дней нас осталось полсотни. Последнего умпорца я зарывал в землю лично. Он закрыл меня собой от удара броненосца. Рог пробил его броню насквозь и почти достал меня. Во время затишья я своими руками лопатой вырыл яму и похоронил его. Я не знаю в кого верил этот несчастный, что погиб так далеко от своей Родины… но я вознёс молитву Богу-Императору, чтобы тот указал павшему пусть в просторы неба его страны. В тот день мы покинули оборону. Без приказа. Защищать больше было нечего. Мы заминировали подходы к городу и ушли. Нас подобрали на шаттле. Оказалось, что нам давно приказывали отступить, но из-за атаки на станцию связи. Мы были отрезаны от приказов сверху. Многие солдаты погибли ни за что. Просто так.
- Если вы инквизитор… - В тон ответил векс. – То вы должны знать, что из глаз Великого Императора льются слёзы горя, когда его люди погибают.
- Не передразнивайте! – Крикнул инквизитор. – Вы не уважаете инквизицию?
- Я не уважаю разве что вас. – Вздохнул офицер. – В моей вексиляции были братья-инквизиторы. Они должны были выискивать дезертиров, предателей и еретиков. Но они молились за павших, а также всегда находили слова утешения и поддержки для выживших. Они все погибли, как герои. И моё сердце преисполняется глубоким уважением к ним. Но к вам, человеку в такой же офицерской форме как у меня, но не заслужившего права носить пехотный меч, я не испытываю уважения.
Повисло тяжёлое молчание. Дознаватель тяжело дышал и гневно раздувал ноздри, но всё же овладел собой и задал следующий вопрос:
- Ни к чему. – Покачал головой векс. – Я лишь сказал, что мы погрязли в гордыне. В грехе. Мы верим в то, что спасем всю галактику от гибели. Мы верим, что все нам обязаны. И так же мы верим, что не можем положиться на другие страны, что они обязательно предадут нас. Вонзят нож в спину. Мы уже давно сражаемся бок о бок с армией ОПЗ в секторе Янгель. Уже давно дальняя Ноократия присылает нам свои лазеры. Так может пора вести переговоры со ВСЕМИ, кого мы защищаем? Пора показать, как мы держим оборону! Пустить сюда их отряды, постоять за планеты стены Надежда! И показать нам ради кого мы сражаемся!
- Вы… безумец! – Воскликнул дознаватель. – Вы буквально признали свою вину! Желаете нашей оккупации!
- Нет! – Крикнул в ответ офицер и ударил кулаком по столу.
Дознаватель отпрянул, а стоявший за спиной стражник снял оружие с предохранителя. Снова мгновения тяжёлого молчания, которые прервал векс:
- Очень хорошо… - Процедил инквизитор. – Мне всё ясно. Вердикт очевиден. Скажете последние слова перед тем, как вас выведут туда, куда полагается?
- Да. – Кивнул офицер и встал. Стражник уже готов был поднять оружие. – Да, скажу. Нам постоянно говорят, что в бою мы продлеваем жизнь галактики. Хотя бы на день, на час или на секунду. Что мы спасаем всех за нашими границами… Да, мы воюем и за себя тоже. Но с каким же пафосом нам преподносят нашу славу среди всех других стран! Но нам не дают посмотреть на тех, ради кого мы сражаемся. Мне всё более противна моя страна, что бросила наши вексиляции, что отгородилась от всех гордыней и самомнением, противна инквизиция, что вместо поиска еретиков и иноверцев теперь ищет предателей там, где их нет. Но я рад был узнать всё-таки ради кого я проливал кровь и посылал на смерть тысячи людей. Я был горд сражаться с ними бок о бок, даже если об этом никто не узнает. Пойду ли я в бой или на смертную казнь, но я сделаю это с новым боевым кличем…
Никто во всей галактики кроме единиц не узнал о той обороне. Все посетители бара пропали. Инквизиция запечатала протокол допроса, а затем уничтожила. Стражник погиб в бою с ксеноморфами. Секретарь допроса погиб от несчастного случая. Дознаватель держал язык за зубами, ибо знал, что стоит на кону. Империя никогда не выражала никакой официальной благодарности Умпорской Федерации. А Умпорская Федерация никогда официально её не просила, дабы не попасть под возможное осуждение других стран. Совсем никто в целом свете не узнал, что однажды в одном из самых тяжёлых за всю историю сражений за планету Атария-Надежда, вся армия Империи поддерживала свои силы и сражалась при помощи еды из одного небольшого города, который защищали люди и дворфы в мышино-серой форме. В Федерации было объявлено, что 517й полк попал в редспейс-аномалию и пропал без вести, но все «пропавшие» были признаны посмертно героями.
По решению старшего инквизитора-дознавателя Авария Вольтски Векс 137-ой Вексиляции Империи Миртана Максимилиан Карц был приговорён к смертной казни посредством космического вакуума. Но за день до приведения приговора в приведение волей более высокой власти его приговор был изменён. Векс и последние полсотни из его вексиляции, также осуждённые за государственную измену и подрыв национального единства были зачислены «добровольцами» в очередной план «Драккар».
Они и ещё двести человек скрытно переправились в тыл Ксеноморфов и совершили разрушительные атаки на их материнские ульи, уничтожив более тридцати королев-матерей и ульи с сотнями тысяч яиц. Из той операции вернулось десятеро. И они рассказывали легенды про хмурого и неразговорчивого векса Карца. Про его гнев, про его силу! Про то. как он вёл солдат в бой! Про его невероятное мастрество сокрушительной контратаки! Про храбрость, что вселяла уверенность в души войнов! Про его находчивость! Про громогласную ругонь, но незнакомом языке, что вселяла страх во врагов. И в его боевой клич на таком же незнакомом языке, что по легенде возносил хвалу тем, кого он защищал, и кого более нет рядом:
«Во славу Федерации!»
